Николай Домовитов: «В РОССИЮ Я ВЕРЮ»
На фронте его считали счастливчиком, везло – как заговоренному! Был такой эпизод между боями: пуля попала Николаю в каску, чудом не задев головы, и шлёпнулась прямо в котелок, который он держал в тот момент в руках. Бог миловал, как приговаривал ветеран. В боях под Ленинградом, который был для него родным, любимым городом, молодого лейтенантика Николая Домовитова тяжело ранило. «Но ведь не убило», – прокомментировал он. Такой у него был характер. Неунывающий русский воин.
Домовитов родился в 1918 году в городе на Неве, который тогда назывался Петроград. Окончил машиностроительный техникум; работал в разных местах. Перейдя на творческую стезю, устроился в редакцию газеты Каспийского пароходства. В 1941-м ушёл на фронт. Боевой путь поэта отмечен многими медалями и орденом Отечественной войны 2-й степени.
На излечение воина отправили в тыл. Доставили к месту назначения рекой. Первая встреча с Уралом отразилась в стихотворении Н. Домовитова «Белый пароход»… Эти стихи звучат сегодня часто.
Главное, жив; казалось бы, что ещё надо? И стихи нахлынули, а в стихах – забытое чувство счастья. И вдруг нашего «счастливчика» берут под арест. Ни за что, ни про что. А официально – за «антисоветские» разговорчики, за длинный язык. Взяли его в 1943 году, прямо из госпиталя. Арестовали лейтенанта Домовитова за то, что он имел неосторожность вслух удивиться одной явно неточной сводке Совинформбюро. «Высунулся», короче. Власть таких не любила. В лагере таких, как он, называли «язычниками».
Но всё равно – повезло, потому как получил «всего десятку». С последующим поражением в правах на пять лет. «А могли дать «четвертак», – уточнял по своему обыкновению Николай Фёдорович. То есть, двадцать пять лет.
Об этом тоже есть в его стихах:
Память, память, рана ножевая,
Не забыть никак мне до сих пор,
Как чекист Вейчхайзер оглашает
Мне несправедливый приговор.
Скрылась в давке юность фронтовая,
И меня карает трибунал
Лишь за то, что, правды не скрывая,
О потерях наших я сказал.
Отсидел, отработал, «оттрубил»… Столько вынести довелось человеку… не приведи Господь! А вот поди ж ты, характер домовитовский не изменился и «под бурями судьбы жестокой». Не раз попадал он в переплёт и в донбасских шахтах. Помогало ему в нескончаемых, казалось бы, жизненных передрягах творчество.
Первое его стихотворение было напечатано в 1937 году. С той поры у Н. Ф. Домовитова вышло более тридцати книг. Литинститут он «взял штурмом» в 1955 году, а окончил вуз заочно в 61-м, как раз в то время, когда поэзия была в большом фаворе. Но к так называемым «шестидесятникам» (А. А. Вознесенский, Е. А. Евтушенко, Р. И. Рождественский...) Николай Домовитов себя не причислял.
«Я – другой...», – говорил Николай Фёдорович. Он, конечно, иной. Прежде всего потому, что путь им пройден другой, отличный от других. Он – не трибун, он – не шумлив, он – самовит и домовит, и всё тут. И он умел «держать осанку».
Любопытный момент. Пермяки знают Н. Ф. Домовитова в основном как поэта. Но в Донецке, в Горловке, где он прожил немало лет, у него печаталась и проза, повести и роман. В Пермской писательской организации сегодня немало прозаиков, которые по праву считают себя «крестниками» Н. Ф. Домовитова. Поэтов-«крестников», конечно, побольше. То, как «пробивал», например, Николай Фёдорович сборник молодых пермских поэтов, до сих пор вспоминаем как урок порядочности и стойкости литератора.
Правда, однажды, помню, в разговоре по душам у него вырвалась слегка растерянная фраза: «Я не знаю, о чём писать сейчас...». Но и в те 90-е всё-таки временами стихи у него шли – о вечных ценностях и на злобу дня. Поэт-фронтовик считал, что его поколению уже не будет хорошо при этой жизни.
«Но в Россию я верю, – сказал Николай Фёдорович. – Знаю, что произойдет чудо, встряхнётся страна, воспрянет духом народ. Об одном молю: лишь бы до войны дело не дошло».
У него было много друзей, со всей России. Когда я пришёл брать у поэта интервью, помнится, он показывал мне свою библиотеку. И начал он эту приятную душе прогулку, выбирая книги с дарственными надписями. Их немало.
«Держись назло Европе», поэт Владимир Карпеко.
«Другу по сталинской зоне и русской литературе», Анатолий Жигулин; от него и сборники стихов, и автобиографическая повесть «Черные камни».
Тогда я напомнил хозяину библиотеки его собственный автограф, экспромт, написанный им в «Букинисте» (был одно время при этом магазине неформальный клуб книгочеев): «Дни нашей жизни быстро тают, Мы ищем призрачный уют, Где только книги покупают, И никого не продают», – мечтательно-ироничный вздох поэта.
Сложновато было найти в «лихие 90-е» такое место, «где только книги покупали и никого не продавали». В самом писательском союзе обстановка тоже была непростая… И всё-таки встречи в знаменитом писательском «фонарике» (фигурно-конструктивистской пристройке к «Дому чекистов»), устраивались.
В 1993 году литературная Пермь отметила 75-летие Николая Домовитова. Незадолго до юбилея «язык довёл» поэта до Вятки: там проходили Дни литературы, посвящённые 50-летию Победы. В дороге вспоминалось Николаю Фёдоровичу одно давнее стихотворение. Напевалось оно еще зэками, на мотив народной песни «Однозвучно гремит колокольчик». Эти стихи записал на свою пластинку пермский бард Евгений Матвеев, положив их на новую музыку.
Новому поколению – старые песни... Говоря пушкинскими словами: «И устарела старина, и старым бредит новизна».
До 80-ти фронтовик не дотянул два года, ушёл из жизни в июне 1996 года. А мы – потомки, последователи, земляки, живём, обогащённые его «Зарничником», избранным. Помимо этого сборника на все времена остались книги стихов «Улица первой любви», «Золотинка», «Свешников родник», «Поздняя радуга», «Незабудки на бруствере», «Навстречу сердцу», «Доля». Особняком стоит сборник стихов «Зона», составленный Николаем Фёдоровичем. Как говорил сам автор-составитель, «собрал в один барак» поэтов, прошедших через гулаговские испытания. В сборнике, рядом с исповедально-жгучими строками Клюева, Бокова, Заболоцкого, Мандельштама, Смелякова, Берггольц, Шаламова и других, всего 28 авторов, есть около трёх десятков стихотворений Домовитова.
Одно из них, «Статуи» («Гранит не вечен, если он стоит на перекрестках вздыбленного века...»), опубликовала газета «Пермские новости», когда проводился конкурс на лучшего знатока истории родного края. Разработчиком конкурса был автор этих строк (в то время я заведовал в редакции отделом культуры). Некоторое время спустя получаю письмо от Николая Фёдоровича, в котором он, после благодарности за публикацию, написал: «...Написано стихотворение давно, в 1956 году, в дни развенчания культа личности, большой ломки общественного сознания. И оказывается, снова актуально... Много успели мы разрушить за последние несколько лет. А не пора ли всем нам вместе собирать камни?».
Поэт был прав в своей обострённой реакции. Его правота – выстраданная, а не вычитанная.
Творчество Н. Ф. Домовитова представлено также в уникальной антологии XX века (составленной Евгением Евтушенко). Правда, в книге этой был допущен досадный «ляп»: про Николая Домовитова сообщалось, что место жительства его неизвестно. Когда Евтушенко посетил Пермь – было это в 1997-м, я сообщил гостю о данной неточности (выстояв перед этим очередь за автографом). Поэт расстроился сначала, но тут же успокоил себя, пообещав: «Исправим, сейчас как раз готовится переиздание антологии. А вы пришлите мне ещё стихи Домовитова».
Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Не дождался переиздания антологии Николай Фёдорович. Последним «местожительством» ему определили Южное кладбище Перми. На памятнике выбиты строки его эпитафии: «Летела яростно эпоха навстречу сердцу моему».
Сейчас-то уж точно можно сказать: местожительство поэта – не в Перми, не в Донецке, не в Москве, а в наших сердцах. В душах тех, до кого дошли его пронзительной чистоты стихи. Стихи – как завещание прекрасного человека.
P. S. В год 100-летия Н. Ф. Домовитова поэту, фронтовику, заслуженному работнику культуры России была открыта звезда на городской Аллее славы.
Владимир Гладышев
Комментариев нет:
Отправить комментарий